"Здравствуйте!" - приветствует вас каждый, встретившийся на пути в этом дивном месте. Здесь нет звонков, нет уроков и учителей в привычном понимании этих слов и, тем не менее, это школа. Называется школой, на самом деле, это особый, удивительный мир, где дети постигают не только обычные науки, но и знание жизни, древние истины. Обитатели школы очень открыты, но все-таки здесь своя определенная атмосфера, проникнуться которой может далеко не каждый. Таким образом, Заслуженный учитель России, Академик педагогических наук Михаил Петрович Щетинин воплотил в жизнь свою мечту о Русской родовой Школе. (тут автор допускает неточность, сегодня уже ушла в прошлое Академия педагогических наук СССР, Михаил Петрович - академик Российской академии образования). В ожидании интервью, я смогла побродить по школе. Очень красиво, как будто в сказку попадаешь. Царские терема, где живут и учатся воспитанники, они построили своими руками. Узоры на полах, расписные стены, куполообразные потолки и все это среди величавой природы Кавказа.

     День начинается в 5-6 утра. Обучение, завтрак, занятия танцами и рукопашным боем, опять обучение, весь день в заботах, и все с улыбкой и легкостью. Это напоминало мне пчелиный улей, ребятишки как пчелки, каждый занимается своим делом, на лицах сосредоточенность и какая-то внутренняя, непоколебимая уверенность в жизни, в деле, в самих себе. Вместо обычных учителей здесь ведущие, они помогают другим вспомнить те знания, которые даны человеку изначально и о которых он забывает. Каждый проходит один предмет столько, сколько считает необходимым. После лицея учащиеся могут продолжить здесь свое образование и получить высшее - по самым различным специальностям. Летом ребята разрабатывают программы на будущий год и работаю в садах. Всего в центре свыше 350 воспитанников, некоторые остаются работать преподавателями. Уже 5 российских семей образовалось здесь, в молодежной обители. 24-х - летний Алексей приехал сюда 3 года назад от неудовлетворенности обыденной жизнью. За год он заново прошел всю десятилетнюю программу школы и теперь обучается на историческом факультете. "Мы верим в будущую Россию, поэтому мы здесь. Центр образования - это здоровье для нас, здоровье для России", - говорят девушки. На мой вопрос: "Боятся ли лицеисты экзаменов?", 14-летний Антон молчаливо улыбается. И в этот момент я понимаю, что эти дети - счастливы.

     И вот долгожданная встреча с человеком, о котором столько рассказано и написано. Честно? Таких глаз я не видела ни у священников, ни у ясновидящих. Мне кажется, они знают все, и становится немного страшно и в то же время спокойно от этого всепоглощающего знания.

     - Михаил Петрович, как все началось, как родилась идея такого центра?

     -Я думаю, мы не начинаем, мы скорее продолжаем, то, что в веках делали наши пращуры. Мы, мне кажется, ничего не выдумываем, мы идем от ребенка. Возможно, во мне сохранился ребенок, память, начало. В детстве я много мечтал, тогда не было телевизора в доме. У нас была большая библиотека, отец собирал нас и читал, а мы слушали. А потом я засыпал под отцовское чтение, и сон продолжал по-своему перестраивал образы. В раннем возрасте (я начал читать около четырех лет, когда букварей не было) я читал художественную литературу, классику. А потом рассказывал сверстникам, старшим, но чаще всего я фантазировал, выдумывая истории. Знаете про что? Про нечто то, что происходило, происходит, и будет происходить, как бы включаешься в образность Трои, так все наши пращуры работали. Сказки как бабушка рассказывала? Она играла по случаю происходящему, она их не выдумывала, она вслушивалась в информационное поле жизни, Вселенной и транслировала. И так все дети.

     - Значит то, что здесь, у Вас в школе происходит, можно назвать мечтой, воплощенной в жизнь?

     - То, что мы делаем здесь, это трансляция. Трансляция детской мечты. Мы не боимся задавать вопросы, не боимся конфликтов. Любая мысль имеет значение и смысл, любое слово. Мне кажется, Господь - в подробностях, в мельчайшем, и очень важно, чтобы ни одна мысль не была потеряна. С этого все начинается. Мы никогда не останавливаемся, мы всегда начинаем. Вот сейчас нас реорганизация идет, появляются новые мысли, новые лидеры, вырабатываются новые образы на будущий год учебный. Мы думаем постоянно о том, как улучшить.

     - Михаил Петрович, прослеживается ли какая-то одна главная мысль в вашем учении:

     - Я бы не стал говорить, что это учение. Это образ жизни, идущий от задачи помочь ребенку состояться. Состояться сыном своего Отечества, дочерью своего Рода. Мы идем от здравомыслия. Есть идеи, которые требуют того, чтоб еще они полежали, потому что не своевременны, иначе можно испортить.

     По принципу: "Скажите, как ручей мечтаний с рекою вечной соединить, при том ни боли, ни страданий, чтоб никому не причинить". Я бы не хотел сегодня проронить ни одно слово не своевременно, и не сказать ни одно слово, которое противоречило бы будущему и прошлому своего народа. Лучше промолчать, в какой-то степени Тютчев прав, помните: "Молчи, скрывайся и таи". Лексическая форма выражения мысли зачастую противоречит сущности в человеке.

     - И все же, в чем секрет? Ваши дети, они выглядят как обычные дети, но я чувствую, что они другие. Они светятся каким-то особенным светом, знанием и счастьем и при этом спокойные такие. Кажется, им совсем не хочется, например, похулиганить?

     - Есть такая мысль: "Тронь цветочек, дрогнет звезда". Помните, у Расула Гамзатова: "Люди, люди - высокие звезды, дотянуться мне только до вас" Дети это же старики. Стар (star) - звезда. Когда трогаешь ребенка как совесть, как древность, как дух, когда ты обращаешься к нему со всей серьезностью, и он чувствует это, когда ты обращаешься к нему как к пращуру, как будущему, как к частице народа, тогда он начинает откликаться. Помните, рефлекторная дуга Павлова: стимул - реакция, что тронешь, то отвечает. Когда прикасаешься к глубине ребенка, глубина начинает работать. Ребенок быстро становится глубинным, когда видит, что ты искренне обращаешься к нему. Ни одной мысли их не отвергнуть, это трудно сначала, но благодатно потом.

     - Помню по себе, в школе постоянно находилась в состоянии страха. Страха учителей, экзаменов, от этого тормозится сознание, пропадает желание учиться. Как преодолевается страх здесь?

     - Я бы сказал, что он снимается мгновенно, с той поры, как только ребенок начинает верить, что ты с ним говоришь серьезно, ты не несешь ему беды. Сама наша система, она не хватает за руку. К нам приходит человек, запущен бывает 10-й, 9-й, 8-й класс, учится тяжело. Вот, что с ним делать? А мы даже тесты не проводим. Нам главное - отношение к Родине, отношение к старшему, отношение к сверстнику своему, чтоб ребенок не на себя тянул, а работал на других, чтобы учение мотивом своим имело служение Роду, дедам, детям своим, человечеству. Мы начинаем с ним сначала, прямо с 1-го класса и по 11-й мы ежегодно проходим циклами. Это очень важно, потому, что дробление по классам, по возрастам приводит к тому, что последующая информация как кирпич на кирпич накладывается, потом крыша накладывается, а крышу не поставишь пока нет стены, стены не сделаешь пока нет фундамента, фундамент не поставишь пока нет котлована. Мы хотели бы, чтобы каждый дом строили за один цикл с нуля до крыши. при этом возникает необходимость интенсификации процесса, создания систем познавательных, непротиворечивых поэлементно. Поиск интеграции межпредметной. Связи ищем не по каким-то случайным моментам, а закономерно, глубина с глубиной в одну систему предметную, ветвь с ветвью. Важно, чтобы сам предмет, школа, познавательный процесс были творимы ребенком. Если ставится задача, чтобы он, зная, какие трудности бывают, сам становился бы учителем, нейтрализовал эти трудности.

     - Михаил Петрович, по какому принципу Вы отбираете будущих воспитанников? Это жизненный опыт или Вы экстрасенсорными способностями обладаете?

     - Мне кажется, я очень простой человек. Как все простые люди, я обладаю удивительным даром видеть, потому что не видят люди, возомнившие о себе, что они представляют из себя большее, чем обыкновенный человек. Вы замечали, что мудрые люди, как правило, простые люди, а когда у человека не хватает ума, он начинает дорабатывать отсутствием простоты. Я бы очень хотел, чтобы Вы на меня смотрели как на простого человека, я иду от здравомыслия. И точно так же, когда встречаем людей здесь, мы хотим найти в них основы для простого здравого видения мира, ищем в человеке сопереживание. Для нас очень важны мотивы учения. Я только что смотрел девочку, я взял баян и стал петь песню: "Ой, да не вечер, то не вечер". (Я казак, эта песня казачья). Мне важно, как она чувствует народную музыку, народную песню, жива душа или нет. Смотрю, она чувствует. Играю "Славянку", она плачет, значит, жива родовая память. Человек ведь информационная система. Когда начинаешь трогать информацию, то видно сразу соответствие информации. Никак он ничего не сделает из себя, ежели в информационном плане устремлений он не адекватен, у него другие интересы, другие потребности, другое информационное пространство. Потом, насколько подтверждены первые посылки, видно в процессе обычного простого труда: как чистит картошку, как моет пол. Если он занимается выбранным предметом самозабвенно, как делом своей жизни, если он, чтобы ни дела, делает качественно, это тот человек, который должен здесь быть. самое главное, чтобы все, что он делает, делал для другого. Если я как часть мира работаю на мир, то я весь мир, я огромен. Я большой, я созвучен ему, и тогда он через меня себя представляет. Я люблю этот образ, когда клетка работает на тело, тело работает на клетку. Закон целого. Но кто бы к нам ни попадал, мы стараемся работать качественно, даже, если это три дня. Направление всех наших усилий, чтобы человек, уходя отсюда, не бросал нас мысленно, чтобы шел, работал, чтобы уходил не униженный, а с чувством благодарности.

     - Один из пунктов критики Вашей системы то, что ребенок отрывается от родителей. А ведь и, правда, интернатовская система получается?

     - Вам не кажется, что Вы меня знаете очень давно? Бывает такое чувство, что человека знаешь очень давно, хотя первый раз видишь. Когда мы работаем с ребенком, мы работаем со всем Родом. Мы родителям возвращаем дитя. Мы ни в коей мере не отлучаем, потому, что центральная мысль это сближение ребенка с родителями. Можно быть рядом, в одной квартире, но не вместе, можно быть далеко друг от друга, но быть вместе.

     - Расскажите, пожалуйста, вкратце об истории возникновения этого, я бы сказала, чистого интеллектуального оазиса России непосредственно в одном месте.

     - Я начинал свою деятельность со службы в армии, кстати, в ваших краях. 5 лет я отслужил в Приволжском военном округе, там же учился в музыкальном училище на отделении народных инструментов. Я не думал, что стану учителем, думал, что буду исполнителем, у меня проходили сольные концерты по радио, на телевидении. Батя очень хотел, чтоб я стал артистом. В училище я поссорился с командиром отделения, очень был горячий, все время дрался. Я всегда хотел, чтоб все было справедливо, а потом понял, что справедливости не добьешься. Я, наверно, и с детьми захотел работать из-за неугомонной страсти построить мир справедливо. Образ совершенных отношений. Но трудно горячесность ввести в мудрое созерцание жизни.

     Здесь первые постройки появились в 93 году, а до этого был долгий, тернистый путь. Множество школ, постоянно натыкался на стену учительского непонимания необходимости работать с детьми на равных. Разрабатывал программы школы 21 века. Написал книгу, но хотелось работать с детьми. Начались мытарства по стране, в свое время обо мне очень громко говорила пресса, причем отрицательно. Например, "Народная педагогика", написала, что я прожектер и фантаст. А я не хотел никакого диктата сверху, только я и дети. Мы так мало знаем человека. Академик Симонов сказал: "Миша, нам бы червяка понять". На Кубань я уже приехал с оформленной идеей, первый этап был - работа с учителями, которые ориентированы на ребенка.

     - Михаил Петрович, каким он должен быть, настоящий учитель?

     - Как-то в Научно-исследовательском институте генетики я рассматривал фотографию клетки, ядра клетки и в ней увидел Вселенную, бесконечный глубокий мир. Я был потрясен этой картиной, я думал это космос. Как же можно спорить, какая должна быть школа? Тогда я понял, что надо что-то сделать. Спасение не в физиологии, не в психофизиологии, надо просто жить с ребенком, строить вместе с ним, спрашивая у него, как он сам думает. Самое трудное - спросить у ребенка. Вот сейчас учителя года это люди, которые хорошо рассказывают. Но они не умеют спросить. Настоящий учитель тот, что умеет слушать, слушая вместе с ребенком, думая, творит вместе с ним жизнь, это очень важно.

     - У Вас, поэтому такой пронзительный взгляд, что Вы всему этому научились?

     - Взгляд - это профессиональная привычка смотреть вглубь. Очень важное качество - всмотреться в глаза. Моя первая книга так и начинается: "Глаза детей..." Увидеть, понять, почувствовать в полилоге, не в монологе, не в диалоге. Сейчас моя задача - провести стажировку и пусть работают сами, а я буду писать книги. Я часто себя спрашиваю, не передать ли штурвал. В августе я опасен, я переосмысливаю пройденный этап, очень важно отойти во время, не затенить никого.

     - Михаил Петрович, чувствуете ли вы удовлетворение от проделанной работы?

     - То, что я думаю, то я делаю. Если делаю то, что чувствую, и это соответствует совести, то всегда очень легко. Трудно не от работы, а от отсутствия возможности решить проблемы. Сейчас очень тяжелое время, детей везут, а мест нет. Приходится отказывать. Вслушиваешься и думаешь, как помочь, а возможности нет. Ведь надо не просто взять ребенка, а в определенный коллектив, чтоб он был созвучен. Мне помогают дежурные, они к вечеру падают, а я потом еще работаю и не устаю, только душ принимаю несколько раз в день, чтобы взбодриться.

     - Сегодня такой огромный интерес к вашей школе. На Ваш взгляд, какие перспективы развития таких комплексов в России, по всему миру?

     - Если правы, будем развиваться. Пока жизнь показывает, что мы отвечаем на кричащие проблемы, возникшие в области образования, поэтому мы спешим На базе нашего государственного лицея мы открыли факультет-мастерскую Академика Щетинина от Армавирского педагогического института. Мы думаем о воспроизводстве, об открытии наших филиалов, центров работающих по нашей системе. Система, направленная на ребенка, идущей от него. Если все будет хорошо, я смогу создать еще один комплекс, потом еще, вообще род наш крепкий и я чувствую себя достаточно хорошо.

     На прощание Михаил Петрович играл на баяне русские песни, да так, что у меня, не особо увлекающейся народным фольклором, слезы выступили. Уезжала я, согретая теплом Души человеческой, переполненная Верой в духовное возрождение России, которое именно с таких удивительных мест начинается. И долго еще "сопровождал" меня пронзительный взгляд русского казака, Учителя Щетинина.